![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
holicinИсточники: http://avtonom.org/pages/m-i-zh-gendernye-interesy-sistemy-otchuzhdeniya-aleksei-tikhonov
http://libsoc.livejournal.com/1141407.html
Выходит, специфически человеческим является отнюдь не генетически-инстинктивная сторона его бытия – будь то потребность в еде или размножении. Здесь со всей несомненностью проясняется подмена категорий, содержащаяся в декларации существования двух миров – «М»(мужского) и «Ж»(женского), а именно: либо мы согласны с тем, что человек является многомерной и сложной единицей, мыслящим и созидающим субъектом, и тогда идея об этих мирах разбивается об идею о мире, который следовало бы обозначить тогда как мир «Ч»(человека), а «М» и «Ж» скромно удаляются туда, где им и место – в постель и прочие места выражения чувств. Либо же мы утверждаем, что мир, как общественный клозет, действительно распадается на «М» и «Ж», и все функции человека сводятся к его половой активности, а всё прочее – аксессуар и случайность, и кроме совокупления и мыслей о нём – прямых или косвенных – нет ничего реального. Всё ложь и предрассудок, культура – сексуальная галлюцинация, всё глубинное в человеческой мысли – плод воображения неврастеников, и так далее в том же духе.
Любимый современным обывателем Фрейд даже обосновал подобный взгляд: обосновал так, что те, кому очень хочется верить в его истинность, сочтут аргументацию достаточной и убедительной. Но, как показывает история аналитической психологии и психоанализа, вскоре после этих обоснований стало ясно, что такие допущения и доводы – сильное преувеличение. Оно, вероятно, было вызвано трепетом оперирования поистине революционными идеями – каковыми идеи Фрейда, в общем и целом, конечно, были.
Впрочем, если даже представить себе дальнейшее процветание (а не реально имевший место отход от идей монополии либидо) фрейдовского психоанализа, неясным остаётся следующее: если сублимация сексуальности в форме, например, физической агрессии, либо труда – ещё понятна: как подобное к подобному, – то многообразие идей, абстракций, сложнейших интеллектуальных парадигм и всего прочего – половым влечением объяснить невозможно. Как объяснять явления системы одной координат процессами другой?
Во многом поэтому дальнейшее направление поисков оснований самобытности человека всё же происходили уже не в столь максималистском и категоричном ключе (см., например, Юнга, Адлера и других). Так, очевидной становится подмена общего частным в системе квазимиров ««М»ужчины» и ««Ж»енщины». В этой системе мы видим скрытое сведение человека к его половой функции. Её сторонники, разумеется, яростно утверждают, что эти функции так безмерно глубоки и важны, что в корне влияют на мировоззрение, мышление и на все остальные составляющие человеческой жизни. Однако этот ангажированный блеф мгновенно спотыкается о простейший силлогизм: женщина и мужчина относятся к виду «человек» как пол относится к организму в целом.
Человек имеет форму тела, а также – что отличает его от прочих живых существ планеты – является мыслящей и созидающей единицей. А уже после – мужчинами, женщинами, белыми, чёрными, высокими, низкими и так далее. И даже такие апологеты пола, как, например, знаменитый певец мещанских восторгов Василий Розанов, всё же незаметно для самих себя продолжают мыслить и много писать. При этом они утверждают, что, в сравнении с любовными актами, деторождением и обеденно-семейными радостями, литература и прочие области интеллектуальной деятельности – ничто. Тем ярче противоречивость их позиций.
Так, призывая девушек продолжать рождаться в мир не головой, но «животом» (цит. Розанова) – как то было испокон веков – и жить во имя совокуплений с последующими беременностями, они делают вид, будто и сами живут во имя простого, телесного, «нежного» (цит.), земного, которое невыразимо одухотворено – гораздо одухотворённее всяких слов, категорий и прочих «выдумок».
Однако при этом, в их текстах всё же то здесь, то там проскальзывает противопоставление животным людей – тех, кто приходит в мир именно головой. Поэтому идея о том, что кроме пола ничего нет, разоблачает в лицемерии самое себя, а заодно – попытку известного типа мужчин удержать за собой такую приятную привилегию быть именно человеком, а не только устройством по размножению и воспитанию. Иначе зачем бы этим «мудрецам» красной нитью через всё своё творчество протягивать признания в каких-нибудь своих душевных особенностях – вроде необъяснимой печали, светлой грусти и долгих размышлений – раз ничто, кроме пола, действительно не важно?
Предшествие мира ««Ч»еловек» мирам ««М»ужчины» и ««Ж»енщины» несомненно. И весь вопрос только в том, всем ли позволен легитимный доступ в него. Попытки доказать обратное не выдерживают никакой критики, потому как в противном случае должны рухнуть все науки о человеке – от естественных до гуманитарных, а также все науки о том, что человек постиг в мире – математика, физика, астрономия, химия и другие.
Заподозрить создателей «клозетной космологии» в скрытых интересах и тайных мотивах вполне можно. Особенно сегодня – когда эти интересы и мотивы позволяют себя обнаружить на самой поверхности и вполне осознаются своими создателями. Но прежде обратим внимание на любопытный момент.
Исходя из того, что дискриминация в самом общем смысле представляет собой ограничение прав и человека по определённому признаку, то, говоря о многовековой дискриминации женщин, мы, разумеется, имеем в виду то, что женщину не воспринимали как полноценного человека, как антропологическую (а не сексуально-репродуктивную) единицу. При этом истинность такого подхода обосновывалась с помощью увесистой риторики священных текстов, проповедей, уклада и т. п., даже будто бы наделявших такое ничтожное её положение неким светлым и благородным ореолом.
Однако если прежде речь о такого рода дискриминации шла только применительно к женщинам, то теперь всё то же происходит и с мужчинами, хотя это почему-то не очень принято замечать. И это – один из подводных камней авторитарности специфически современного типа: мальчики и девочки, вырастая, воспринимают навязываемые им гендерные парадигмы как абсолютные. Фактически, сегодня они ещё на школьной скамье интегрируются в «М» или «Ж».
Раньше мальчики – в отличие от девочек – воспитывались, прежде всего, именно как люди, то есть изучали сложные науки, развивали мышление, составляли мнение по важнейшим проблемам современности, постигали мир и развивались универсально именно как люди. Сегодня же мальчики с самого детства воспитываются как представители мужского пола, которым пригодится то, что принято считать в данном обществе специфически мужским атрибутом (речь идёт далеко не только о воинской службе, конечно). Лишним же для мальчика считается всё то, что в такую группу понятий сегодня не входит: например, занятия поэзией, философией, искусством, литературой. Мальчикам отныне полагается думать «по-мужски», а девочкам – «по-женски».
На практике это обыкновенно сводится к унылым солдафонско-патриархально-прагматичным клише из СМИ (под видом собственного мнения) у мужчин, и к абсолютной тарабарщине у женщин. Однако здесь возникает резонный вопрос: если пол – как утверждалось выше – действительно не влияет ни на что, кроме своей системы координат (примерно от биологии до некоторых психологических аспектов), то как может быть «женский» или «мужской» поступок, образ жизни, взгляд?
В самом деле: здесь и обнаруживается та искусственная софистика, которая вплелась между человеком и его бытием, чтобы выгнать его в одну лишь его функцию и заставить забыть свою глубинную природу. Такая софистика формирует произвольные образцы поведения и мышления, предписываемые впоследствии мужчинам и женщинам как изначальные, потому что естественным образом их никак не вывести из пола. Эти области – вне сферы его компетенции.
Все позиции по мировоззренческим вопросам в скромном, но всё же ассортименте уже предложены обывателю в консервированном виде. И обязательно – под соусом пола – мол, «так думают женщины, так думают мужчины, она видит эту проблему по-женски, а он – по-мужски, это интересует женщин, а это мужчин, ты замечаешь это потому, что ты женщина/мужчина». Именно такой ассортимент создаёт у обывателя иллюзию спокойствия относительно собственной осведомлённости и свободы: он создаёт иллюзию наличия собственного мнения. Как, впрочем, и многое другое в медийном современном мире.
Но главное – развёрнутые друг на друга, и мужчины, и женщины теперь не видят ничего вне и вокруг: если прежде хотя бы мужчина должен был быть видящим вовне – мыслящим, проницательным – тем, кто подлинно понимает происходящее вокруг (если не считать тех фильтров, которые ставятся уже на более высоком уровне – например, между личностью и государством), – то теперь этой чести не удостоен никто. И в этом смысле есть основания говорить о дискриминации человека вообще. Но кем она осуществляется?
Очевидно, тем, кому интересна подобная экзальтированность всех людей, их неспособность видеть что-либо вне предложенной парадигмы. Излишне говорить, что качество это делает более удобным управление, манипулирование, гарантирует пассивность фигур и «выключенность» их из реального мира. Кроме того, можно производить и принуждать обывателя хотеть и покупать в два раза больше вещей, чем нужно – под видом того, что все они (даже самые нейтральные, с точки зрении пола, предметы – телефоны, ноутбуки, алкоголь, машины, интерьеры, канцтовары и прочее) якобы бывают мужские и женские.
При этом, многие из них будут приобретаться не по мере надобности, ав связи с внезапно возникающей радостной самоидентификацией женщины/мужчины с предметом, якобы соответствующим по стилю её/его внутреннему образу женщины/мужчины. Огромные деньги приносит также индустрия, связанная с коррекцией и декорированием внешности: оппозиция ««М»ужчина» и ««Ж»енщина» – самое важное, что лежит в её основе, что мотивирует прибегать к ней вновь и вновь – на всё более и более изощрённых и абсурдных уровнях.
Примеры можно увидеть хотя бы в простых перечнях услуг салонов красоты, постоянно множащихся и становящихся всё безумнее и немыслимее. Тысячи мужских и женских журналов (а следовательно, голов и умов) из сезона в сезон заняты тем, что рассказывают, чем женщины отличаются от мужчин и дают «коды» и «шифры» к противоположному полу, нашпиговывая эти нехитрые коктейли ещё боле безыскусными психологизмами. А в это время где-нибудь преспокойно решаются важнейшие вопросы, касающиеся не только человечества, но и планеты.
Пока периодика пестрит «сверхважными» попытками понять отличие «метросексуалов» от «гламурных ребят» в глазах женщин, «стерв» от «дерзких девчонок» в глазах мужчин… Пока глянец шелестит попытками выявить отличие того, что делает тебя настоящим мужчиной от того, что делает тебя настоящей женщиной, уяснить, как найти общий язык с мужчинами, если ты женщина, с женщинами – если ты мужчина (и наоборот), как дружить в ситуациях «Ж»-«М», «М»-«М» и «Ж»-«Ж» – пока всё это забивает тысячи сознаний, где-то ведутся кровопролитные войны, совершенствуется оружие, выкачиваются исчерпаемые ресурсы, захораниваются ядерные отходы, ведётся беспрерывный геноцид природы и животных в гипериндустриальных масштабах, уничтожается аутентичность городов и стран, мир превращается в гигантский торговый комплекс, потребности в котором, впрочем, также подаются вместе с «М»-«Ж»-дискурсом.
Но всё это неважно. Ведь главное – пол и репродуктивная функция, помещённые в зону комфорта. А мысли о глобальных, или хотя бы социальных проблемах – удел чудаков и фантазёров, не понимающих правды бытия и, наверняка, закомплексованных в вопросах пола – только и всего. Мужчины и женщины не просто направлены друг на друга, не просто сконцентрированы на переживании себя и друг друга как мужчин и женщин, но также и сосредоточены на противостоянии друг другу («об этом (не) стоит говорить с женщиной/мужчиной», «это (не) женское/мужское дело», «это дело провалилось, так как его вела женщина»; «авария из-за того, что за рулём женщина/все мужчины хамят на дороге», «чего ещё ждать от женщины/мужчины»; «не ходи на это собрание – там одни мужчины»; «не пойду в этот коллектив – там одни женщины»; и т. д.).
Это противостояние окончательно изолирует внимание людей от всех прочих систем координат (коих, разумеется, множество, и намного более реальных). Попытка преодолеть такую разобщённость в некотором роде была предпринята в СССР, а также в некоторых более локальных околосоциалистических образованиях. Тогда предполагалось, что все люди – граждане и товарищи, имеющие общее дело, равную степень ответственности, а не извиняющие сегодня любое безумие так называемые женскую логику и мужскую импульсивность. В какой мере этот проект был осуществлён – разумеется, предмет отдельного анализа. Сложно предположить, что может вернуть человека как мыслящее и чувствующее существо, развенчав циничную оппозицию «М» и «Ж» как коллективную галлюцинацию, имеющую вполне конкретные цели и задачи.
http://libsoc.livejournal.com/1141407.html
Одной из знаковых черт капиталистической современности правомерно назвать гендерную стратификацию – феномен, куда менее развитый в советское время. Речь идёт о повсеместно декламируемом сегодня существовании «мира мужчин» и «мира женщин». Это кажется настолько неопровержимым, что любому уже не терпится возразить: «А что, разве не разное это – мужчина и женщина? Разве можно отрицать пол?»
Согласно определению энциклопедий, пол есть «совокупность генетических и морфофизиологических признаков, отличающих мужские особи от женских, и обеспечивающих половое размножение организма. Мужской или женский пол детерминирован генетически специальными половыми хромосомами». Охватывает ли это свойство сам феномен человека, или же является одной из множества его особенностей?
Обратимся к тому, как вообще принято толковать слово «человек». Словарь Даля говорит о том, что человек «отличается от животного разумом и волей, нравственными понятиями и совестью и образует не род и не вид животного, а царство человека». Философский словарь гласит: «Человек — главная тема философии, центральная проблема всех философских школ и направлений, неисчерпаемая в силу своей бесконечной сложности, дающая пищу для самых разнообразных интерпретаций и толкований. <…> Человек – высшая ступень живых организмов на Земле, субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Человек – предмет изучения различных областей знания: социологии, психологии, физиологии, педагогики, медицины и др.»; «Что касается души, то в этом плане человек отличается не столько сознанием вообще, сколько осознанием самого себя, своей историчности, своей приближающейся смерти. В то время как поведение животного связано с окружающим миром и направляется инстинктами, поведение человека, напротив, не определяется средой и является свободным.
Выходит, специфически человеческим является отнюдь не генетически-инстинктивная сторона его бытия – будь то потребность в еде или размножении. Здесь со всей несомненностью проясняется подмена категорий, содержащаяся в декларации существования двух миров – «М»(мужского) и «Ж»(женского), а именно: либо мы согласны с тем, что человек является многомерной и сложной единицей, мыслящим и созидающим субъектом, и тогда идея об этих мирах разбивается об идею о мире, который следовало бы обозначить тогда как мир «Ч»(человека), а «М» и «Ж» скромно удаляются туда, где им и место – в постель и прочие места выражения чувств. Либо же мы утверждаем, что мир, как общественный клозет, действительно распадается на «М» и «Ж», и все функции человека сводятся к его половой активности, а всё прочее – аксессуар и случайность, и кроме совокупления и мыслей о нём – прямых или косвенных – нет ничего реального. Всё ложь и предрассудок, культура – сексуальная галлюцинация, всё глубинное в человеческой мысли – плод воображения неврастеников, и так далее в том же духе.
Любимый современным обывателем Фрейд даже обосновал подобный взгляд: обосновал так, что те, кому очень хочется верить в его истинность, сочтут аргументацию достаточной и убедительной. Но, как показывает история аналитической психологии и психоанализа, вскоре после этих обоснований стало ясно, что такие допущения и доводы – сильное преувеличение. Оно, вероятно, было вызвано трепетом оперирования поистине революционными идеями – каковыми идеи Фрейда, в общем и целом, конечно, были.
Впрочем, если даже представить себе дальнейшее процветание (а не реально имевший место отход от идей монополии либидо) фрейдовского психоанализа, неясным остаётся следующее: если сублимация сексуальности в форме, например, физической агрессии, либо труда – ещё понятна: как подобное к подобному, – то многообразие идей, абстракций, сложнейших интеллектуальных парадигм и всего прочего – половым влечением объяснить невозможно. Как объяснять явления системы одной координат процессами другой?
Во многом поэтому дальнейшее направление поисков оснований самобытности человека всё же происходили уже не в столь максималистском и категоричном ключе (см., например, Юнга, Адлера и других). Так, очевидной становится подмена общего частным в системе квазимиров ««М»ужчины» и ««Ж»енщины». В этой системе мы видим скрытое сведение человека к его половой функции. Её сторонники, разумеется, яростно утверждают, что эти функции так безмерно глубоки и важны, что в корне влияют на мировоззрение, мышление и на все остальные составляющие человеческой жизни. Однако этот ангажированный блеф мгновенно спотыкается о простейший силлогизм: женщина и мужчина относятся к виду «человек» как пол относится к организму в целом.
Человек имеет форму тела, а также – что отличает его от прочих живых существ планеты – является мыслящей и созидающей единицей. А уже после – мужчинами, женщинами, белыми, чёрными, высокими, низкими и так далее. И даже такие апологеты пола, как, например, знаменитый певец мещанских восторгов Василий Розанов, всё же незаметно для самих себя продолжают мыслить и много писать. При этом они утверждают, что, в сравнении с любовными актами, деторождением и обеденно-семейными радостями, литература и прочие области интеллектуальной деятельности – ничто. Тем ярче противоречивость их позиций.
Так, призывая девушек продолжать рождаться в мир не головой, но «животом» (цит. Розанова) – как то было испокон веков – и жить во имя совокуплений с последующими беременностями, они делают вид, будто и сами живут во имя простого, телесного, «нежного» (цит.), земного, которое невыразимо одухотворено – гораздо одухотворённее всяких слов, категорий и прочих «выдумок».
Однако при этом, в их текстах всё же то здесь, то там проскальзывает противопоставление животным людей – тех, кто приходит в мир именно головой. Поэтому идея о том, что кроме пола ничего нет, разоблачает в лицемерии самое себя, а заодно – попытку известного типа мужчин удержать за собой такую приятную привилегию быть именно человеком, а не только устройством по размножению и воспитанию. Иначе зачем бы этим «мудрецам» красной нитью через всё своё творчество протягивать признания в каких-нибудь своих душевных особенностях – вроде необъяснимой печали, светлой грусти и долгих размышлений – раз ничто, кроме пола, действительно не важно?
Предшествие мира ««Ч»еловек» мирам ««М»ужчины» и ««Ж»енщины» несомненно. И весь вопрос только в том, всем ли позволен легитимный доступ в него. Попытки доказать обратное не выдерживают никакой критики, потому как в противном случае должны рухнуть все науки о человеке – от естественных до гуманитарных, а также все науки о том, что человек постиг в мире – математика, физика, астрономия, химия и другие.
Заподозрить создателей «клозетной космологии» в скрытых интересах и тайных мотивах вполне можно. Особенно сегодня – когда эти интересы и мотивы позволяют себя обнаружить на самой поверхности и вполне осознаются своими создателями. Но прежде обратим внимание на любопытный момент.
Исходя из того, что дискриминация в самом общем смысле представляет собой ограничение прав и человека по определённому признаку, то, говоря о многовековой дискриминации женщин, мы, разумеется, имеем в виду то, что женщину не воспринимали как полноценного человека, как антропологическую (а не сексуально-репродуктивную) единицу. При этом истинность такого подхода обосновывалась с помощью увесистой риторики священных текстов, проповедей, уклада и т. п., даже будто бы наделявших такое ничтожное её положение неким светлым и благородным ореолом.
Однако если прежде речь о такого рода дискриминации шла только применительно к женщинам, то теперь всё то же происходит и с мужчинами, хотя это почему-то не очень принято замечать. И это – один из подводных камней авторитарности специфически современного типа: мальчики и девочки, вырастая, воспринимают навязываемые им гендерные парадигмы как абсолютные. Фактически, сегодня они ещё на школьной скамье интегрируются в «М» или «Ж».
Раньше мальчики – в отличие от девочек – воспитывались, прежде всего, именно как люди, то есть изучали сложные науки, развивали мышление, составляли мнение по важнейшим проблемам современности, постигали мир и развивались универсально именно как люди. Сегодня же мальчики с самого детства воспитываются как представители мужского пола, которым пригодится то, что принято считать в данном обществе специфически мужским атрибутом (речь идёт далеко не только о воинской службе, конечно). Лишним же для мальчика считается всё то, что в такую группу понятий сегодня не входит: например, занятия поэзией, философией, искусством, литературой. Мальчикам отныне полагается думать «по-мужски», а девочкам – «по-женски».
На практике это обыкновенно сводится к унылым солдафонско-патриархально-прагматичным клише из СМИ (под видом собственного мнения) у мужчин, и к абсолютной тарабарщине у женщин. Однако здесь возникает резонный вопрос: если пол – как утверждалось выше – действительно не влияет ни на что, кроме своей системы координат (примерно от биологии до некоторых психологических аспектов), то как может быть «женский» или «мужской» поступок, образ жизни, взгляд?
В самом деле: здесь и обнаруживается та искусственная софистика, которая вплелась между человеком и его бытием, чтобы выгнать его в одну лишь его функцию и заставить забыть свою глубинную природу. Такая софистика формирует произвольные образцы поведения и мышления, предписываемые впоследствии мужчинам и женщинам как изначальные, потому что естественным образом их никак не вывести из пола. Эти области – вне сферы его компетенции.
Все позиции по мировоззренческим вопросам в скромном, но всё же ассортименте уже предложены обывателю в консервированном виде. И обязательно – под соусом пола – мол, «так думают женщины, так думают мужчины, она видит эту проблему по-женски, а он – по-мужски, это интересует женщин, а это мужчин, ты замечаешь это потому, что ты женщина/мужчина». Именно такой ассортимент создаёт у обывателя иллюзию спокойствия относительно собственной осведомлённости и свободы: он создаёт иллюзию наличия собственного мнения. Как, впрочем, и многое другое в медийном современном мире.
Но главное – развёрнутые друг на друга, и мужчины, и женщины теперь не видят ничего вне и вокруг: если прежде хотя бы мужчина должен был быть видящим вовне – мыслящим, проницательным – тем, кто подлинно понимает происходящее вокруг (если не считать тех фильтров, которые ставятся уже на более высоком уровне – например, между личностью и государством), – то теперь этой чести не удостоен никто. И в этом смысле есть основания говорить о дискриминации человека вообще. Но кем она осуществляется?
Очевидно, тем, кому интересна подобная экзальтированность всех людей, их неспособность видеть что-либо вне предложенной парадигмы. Излишне говорить, что качество это делает более удобным управление, манипулирование, гарантирует пассивность фигур и «выключенность» их из реального мира. Кроме того, можно производить и принуждать обывателя хотеть и покупать в два раза больше вещей, чем нужно – под видом того, что все они (даже самые нейтральные, с точки зрении пола, предметы – телефоны, ноутбуки, алкоголь, машины, интерьеры, канцтовары и прочее) якобы бывают мужские и женские.
При этом, многие из них будут приобретаться не по мере надобности, ав связи с внезапно возникающей радостной самоидентификацией женщины/мужчины с предметом, якобы соответствующим по стилю её/его внутреннему образу женщины/мужчины. Огромные деньги приносит также индустрия, связанная с коррекцией и декорированием внешности: оппозиция ««М»ужчина» и ««Ж»енщина» – самое важное, что лежит в её основе, что мотивирует прибегать к ней вновь и вновь – на всё более и более изощрённых и абсурдных уровнях.
Примеры можно увидеть хотя бы в простых перечнях услуг салонов красоты, постоянно множащихся и становящихся всё безумнее и немыслимее. Тысячи мужских и женских журналов (а следовательно, голов и умов) из сезона в сезон заняты тем, что рассказывают, чем женщины отличаются от мужчин и дают «коды» и «шифры» к противоположному полу, нашпиговывая эти нехитрые коктейли ещё боле безыскусными психологизмами. А в это время где-нибудь преспокойно решаются важнейшие вопросы, касающиеся не только человечества, но и планеты.
Пока периодика пестрит «сверхважными» попытками понять отличие «метросексуалов» от «гламурных ребят» в глазах женщин, «стерв» от «дерзких девчонок» в глазах мужчин… Пока глянец шелестит попытками выявить отличие того, что делает тебя настоящим мужчиной от того, что делает тебя настоящей женщиной, уяснить, как найти общий язык с мужчинами, если ты женщина, с женщинами – если ты мужчина (и наоборот), как дружить в ситуациях «Ж»-«М», «М»-«М» и «Ж»-«Ж» – пока всё это забивает тысячи сознаний, где-то ведутся кровопролитные войны, совершенствуется оружие, выкачиваются исчерпаемые ресурсы, захораниваются ядерные отходы, ведётся беспрерывный геноцид природы и животных в гипериндустриальных масштабах, уничтожается аутентичность городов и стран, мир превращается в гигантский торговый комплекс, потребности в котором, впрочем, также подаются вместе с «М»-«Ж»-дискурсом.
Но всё это неважно. Ведь главное – пол и репродуктивная функция, помещённые в зону комфорта. А мысли о глобальных, или хотя бы социальных проблемах – удел чудаков и фантазёров, не понимающих правды бытия и, наверняка, закомплексованных в вопросах пола – только и всего. Мужчины и женщины не просто направлены друг на друга, не просто сконцентрированы на переживании себя и друг друга как мужчин и женщин, но также и сосредоточены на противостоянии друг другу («об этом (не) стоит говорить с женщиной/мужчиной», «это (не) женское/мужское дело», «это дело провалилось, так как его вела женщина»; «авария из-за того, что за рулём женщина/все мужчины хамят на дороге», «чего ещё ждать от женщины/мужчины»; «не ходи на это собрание – там одни мужчины»; «не пойду в этот коллектив – там одни женщины»; и т. д.).
Это противостояние окончательно изолирует внимание людей от всех прочих систем координат (коих, разумеется, множество, и намного более реальных). Попытка преодолеть такую разобщённость в некотором роде была предпринята в СССР, а также в некоторых более локальных околосоциалистических образованиях. Тогда предполагалось, что все люди – граждане и товарищи, имеющие общее дело, равную степень ответственности, а не извиняющие сегодня любое безумие так называемые женскую логику и мужскую импульсивность. В какой мере этот проект был осуществлён – разумеется, предмет отдельного анализа. Сложно предположить, что может вернуть человека как мыслящее и чувствующее существо, развенчав циничную оппозицию «М» и «Ж» как коллективную галлюцинацию, имеющую вполне конкретные цели и задачи.
Алексей Тихонов
