![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
holicinАрхитектор Рафаэль Даянов, по поводу принципов которого некоторые испытывали позитивные иллюзии, разразился 11 июля саморазоблачительным интервью в "Невском времени", где выразил всё, что он на самом деле думает по поводу нашего города.
Группа ЭРА не смогла пройти мимо и решила дать достойный данного господина ответ:
Архитектор Рафаэль Даянов считался в последнее время одним из наиболее адекватно мыслящих проектировщиков в Петербурге. Тем более прискорбно констатировать, что в своих суждениях о его взглядах и творчестве мы довольно сильно ошиблись.
Его интервью начинается с ничем не мотивированных дифирамбов деятельности Марка Рейнберга – одного из самых одиозных «архитекторов» города. Напомним, именно Рейнберг возвёл наиболее монстрообразные стекляшки в Центре города, умудрился изуродовать даже неприкосновенную Казанскую площадь. Это именно Рейнбергу принадлежит сравнение произведений стиля эклектика XIX века с современными хрущобами и панельной «архитектурой», из чего он делает вывод о необходимости уничтожения большей части городской застройки позапрошлого века. Эта мысль была высказана Рейнбергом в Конногвардейском манеже в 2007 году.
Так же, как и Даянов, Рейнберг не рассматривает «эклектику» как цельный архитектурный стиль второй половины XIX века (каковым он уже около 50 лет признан ведущими специалистами в области охраны наследия), - для него понятие эклектика – это нечто неопределённо смешанное, причём в любую эпоху (!). Такой взгляд на наследие устарел, по меньшей мере, полвека назад.
Примеры «творчества» Рейнберга, которые приводит Даянов в качестве достойных подражания - просто обескураживают.
Нелепый стеклобетонный монстр на Мичуринской улице строился с грубейшими нарушениями законодательства и строительных норм и правил, что вызвало в то время колоссальный скандал в городе. В результате принципиального игнорирования всех СНиПов был (преднамеренно, с целью захвата соседнего участка) повреждён вновь выявленный объект – жилой дом академика архитектуры Красовского (№ 6): из-за недопустимо близкой к его брандмауэру установки буроинъекционных свай на участке 4 – памятник «раскололся» пополам, а затем был снесён. Фактически, гибель памятника была заранее заложена в проект «архитектора». «Воссозданный» впоследствии фасад был вмонтирован в принципиально диссонансное окружение псевдоконструктивистского создания Рейнберга. По сути, мы имеем здесь дело с уголовным преступлением, совершённым данным «архитектором» по соображениям корысти – заказчик «Евросиб» был богатейшей фирмой.
Стеклянный монстр на Казанской улице, дом 5, построен на месте снесённого произведения Дж. Кваренги 1810 года (!). Отстроенное по проекту Рейнберга находится вне критики, поскольку стало символом несовместимости с историческим Петербургом. Рубленый стеклянный кубик, без всяких «архитектурных излишеств», изукрашенный рекламой всевозможных «брэндов», чудовищен в интерьере Казанской площади.
Оставляя в стороне банальности насчёт дома Зингера и Торгового дома Елисеевых, с которыми современные стеклобетонные монстры не идут ни в какое сравнение по своей художественной ценности, Даянов безосновательно пытается позиционировать «стаканистическое» строительство как норму «современной архитектуры», грубо ревизуя само понятие архитектуры как искусства.
При этом Рафаэль Даянов сознательно игнорирует действительно заметные, достойные и тактично вписанные в историческую среду произведения современных архитекторов последних двух десятилетий. Таковы дом 23 по наб. р. Карповки, жилой комплекс по 3-й линии В.О., дома 52-56; здания на Каменноостровском проспекте, 56; площади Островского, 2; Херсонской улице, 25-27, и др. Ни об одном из действительно положительных примеров современного строительства Даянов даже не упомянул.
Трудно восхититься примитивными кубиками, построенными А. В. Жуком. В здании ТЮЗа – архитектуры нет как таковой, это - по сути, утилитарное строение без даже первичных архитектурных признаков, к тому же выстроенное при полном игнорировании градостроительной ситуации. Подобно по качеству и строение БКЗ «Октябрьский», возведённое на месте снесённого для этой цели памятника архитектуры – Димитриевской греческой церкви.
Интервью Даянова изобилует банальными, набившими оскомину, но увы, стандартными для современных архитекторских кругов передёргиваниями фактов, игнорированием художественной составляющей архитектуры (без которой архитектура перестаёт быть искусством вообще). Попытки провести параллель между «современной» архитектурой, например, начала XX и начала XXI века, невзирая на принципиальное различие продуктов архитекторской деятельности в эти периоды, выглядят как обыкновенное мошенничество.
Поэтому нет и не может быть диалога между людьми, исповедующими столь неадекватные реальности взгляды на градостроительство, как Рафаэль Даянов (в этом интервью) – и активистами градозащитных групп, генеральной целью которых является спасение историко-культурного наследия, в т. ч. и от таких «архитекторов».
Опубликовано с незначительными правками в: Невское время, 2 августа 2009 г., стр. 4
Тем, кто не читал интервью самого Даянова, предлагаем ознакомиться с данным шЫдевром непосредственно здесь:
Архитекторы - не марсиане
- Сейчас проблемы нового строительства в центре города у всех на слуху: ругают чиновников, строителей и в меньшей степени архитекторов. Но как вы могли бы с профессиональной точки зрения оценить современные постройки? Представляют ли они архитектурную или историческую ценность, или это рядовые объекты?
- Типовых и стандартных зданий сейчас нет, каждый архитектор пытается выпрыгнуть из себя. Но всегда существуют вещи талантливые и бесталанные. Среди строений начала XX века мы имеем огромный набор подчас скучной или слабой архитектуры в стиле эклектика. Но среди них есть перлы и настоящие имена. Так и сегодня. Например, то, что делает Марк Рейнберг – это талантливо. Вспомнить хотя бы жилой комплекс «Евросиба» на Петроградской стороне или здание, на Казанской улице, сразу за собором. Его много ругали: но оно не раздражает и сделано грамотно. И таких примеров в современной архитектуре более чем достаточно. Каждому времени свойственна попытка проявить себя через архитектуру. Это нормально.
- Чем же отличаются современные архитекторы от великих мастеров прошлого, почему нам так сложно полюбить их? Как можно охарактеризовать архитектурный стиль современного Петербурга?
- Мы имеем дело с эклектикой. Нужно сказать, что страна проходит сейчас тот же путь к капитализму, который проходила в конце XIX и начале XX века. В том время, как и сейчас, появлялись нелепые сооружения, которые ужасно ругали. А сейчас мы охраняем их и даже реставрируем. Взять хотя бы Невский проспект. Елисеевский магазин или дом Зингера для начала XX века были совершенно неприемлемы, но сейчас они вызывают восхищение.
- То есть безвкусные стеклянные сооружения, которые сейчас так режут глаз, через некоторое время могут стать достопримечательностями города?
- Стеклянные или не стеклянные, но какие-то из новых строений действительно станут знаковыми объектами. К примеру, сейчас в Союзе архитекторов мы создаем список зданий, которые не вошли в списки охраняемых объектов. Но мы считаем, что они достойны внимания и охраны. При этом многие из архитекторов, проектировавших эти здания, еще живы. К примеру, нам очевидно, что архитектура, которая создавалась Александром Владимировичем Жуком – это архитектура, которую нужно защищать. Это аэропорт Пулково, БКЗ «Октябрьский», ТЮЗ и другие здания. Память человеческая коротка. Кажется, что с 60-ых годов ничего не строилось. А ведь это не так. У советской архитектуры этого периода свои особенности. Железобетонные здания, построенные в 70-80 годы, спланированы гораздо удобнее, чем те же немецкие или французские. Другое дело, что мы жили иначе, по три поколения в одной квартире.
- Почему же эти объекты не вызывают у нас восхищения? Должно пройти время?
- Конечно. Но не только во времени дело. Должно быть еще и желание понять: новое всегда воспринимают в штыки. Я часто слышал, как прохожие смотрели на какое-нибудь здание и говорили, что «архитектора нужно расстрелять» или как минимум «оторвать ему руки». Они не готовы воспринимать современную архитектуру. Я не хочу оправдывать архитекторов. Но они ведь не с Марса прилетели и решили что-то строить. Это плоть от плоти нашего общества. Архитекторы точно выражают его желания и вкусы.
- Получается, бороться с разрушением исторического центра и современной застройкой бессмысленно: пройдет время – и мы полюбим здания, которые раньше казались нам ужасными?
- И эта борьба также была всегда. Если взять один из журналов «Строительный вестник» или «Зодчий» начала 20 века, можно найти массу ругательных статей. Например, о заднем фасаде Пассажа. А сегодня мы проходим мимо и не обращаем внимания.
- Судя по всему, исправить архитектурные ошибки уже не получится. Но как вы считаете, что нужно сделать, чтобы не допустить новых?
- В этом вопросе большую роль играет государство: правительство города должно определиться с приоритетами. На него ложится ответственность за все архитектурные ошибки: ведь именно чиновники разрешили строительство. Само собой, архитекторы тоже несут за них вину. Но нужно понимать, что мы работаем на заказчика. Большая архитектура делается тогда, когда есть большие деньги. Все в конце концов зависит от морального уровня заказчика. Чаще всего так называемые ошибки связаны с обыкновенной бескультурностью и безграмотностью.
- Как вы относитесь к «Живому городу»? Судя по вашим высказываниям, вы скептически оцениваете деятельность защитников исторического центра.
- Я к нему не отношусь. Меня вот что смущает. Я всегда открыт для диалога, любой защитник исторического центра мог прийти и поговорить со мной. Но почему-то обвинения есть, а диалога – нет. Проще стоять на улице с флагами. У каждого архитектора есть свое мнение. К примеру, одни говорят, что высотка на Московском проспекте недопустима, а я считаю иначе.
- Что же делать архитектору, когда ему предлагают явно сомнительный проект?
- Я уже говорил о морали. Есть проекты, в которых бы я не стал бы участвовать ни за какие деньги. Но есть те, кто скажут «а почему бы и нет». И сложно сказать, кто из нас на самом деле прав. Архитектура – это творчество, у каждого мастера – индивидуальный подход и взгляд на вещи. Конечно, большую роль играет общий культурный уровень. У нас с этим сейчас проблемы. Зайдите в любую парадную – и вам это станет понятно.
Подготовила Дария Орешкина
Группа ЭРА не смогла пройти мимо и решила дать достойный данного господина ответ:
Архитектор Рафаэль Даянов считался в последнее время одним из наиболее адекватно мыслящих проектировщиков в Петербурге. Тем более прискорбно констатировать, что в своих суждениях о его взглядах и творчестве мы довольно сильно ошиблись.
Его интервью начинается с ничем не мотивированных дифирамбов деятельности Марка Рейнберга – одного из самых одиозных «архитекторов» города. Напомним, именно Рейнберг возвёл наиболее монстрообразные стекляшки в Центре города, умудрился изуродовать даже неприкосновенную Казанскую площадь. Это именно Рейнбергу принадлежит сравнение произведений стиля эклектика XIX века с современными хрущобами и панельной «архитектурой», из чего он делает вывод о необходимости уничтожения большей части городской застройки позапрошлого века. Эта мысль была высказана Рейнбергом в Конногвардейском манеже в 2007 году.
Так же, как и Даянов, Рейнберг не рассматривает «эклектику» как цельный архитектурный стиль второй половины XIX века (каковым он уже около 50 лет признан ведущими специалистами в области охраны наследия), - для него понятие эклектика – это нечто неопределённо смешанное, причём в любую эпоху (!). Такой взгляд на наследие устарел, по меньшей мере, полвека назад.
Примеры «творчества» Рейнберга, которые приводит Даянов в качестве достойных подражания - просто обескураживают.
Нелепый стеклобетонный монстр на Мичуринской улице строился с грубейшими нарушениями законодательства и строительных норм и правил, что вызвало в то время колоссальный скандал в городе. В результате принципиального игнорирования всех СНиПов был (преднамеренно, с целью захвата соседнего участка) повреждён вновь выявленный объект – жилой дом академика архитектуры Красовского (№ 6): из-за недопустимо близкой к его брандмауэру установки буроинъекционных свай на участке 4 – памятник «раскололся» пополам, а затем был снесён. Фактически, гибель памятника была заранее заложена в проект «архитектора». «Воссозданный» впоследствии фасад был вмонтирован в принципиально диссонансное окружение псевдоконструктивистского создания Рейнберга. По сути, мы имеем здесь дело с уголовным преступлением, совершённым данным «архитектором» по соображениям корысти – заказчик «Евросиб» был богатейшей фирмой.
Стеклянный монстр на Казанской улице, дом 5, построен на месте снесённого произведения Дж. Кваренги 1810 года (!). Отстроенное по проекту Рейнберга находится вне критики, поскольку стало символом несовместимости с историческим Петербургом. Рубленый стеклянный кубик, без всяких «архитектурных излишеств», изукрашенный рекламой всевозможных «брэндов», чудовищен в интерьере Казанской площади.
Оставляя в стороне банальности насчёт дома Зингера и Торгового дома Елисеевых, с которыми современные стеклобетонные монстры не идут ни в какое сравнение по своей художественной ценности, Даянов безосновательно пытается позиционировать «стаканистическое» строительство как норму «современной архитектуры», грубо ревизуя само понятие архитектуры как искусства.
При этом Рафаэль Даянов сознательно игнорирует действительно заметные, достойные и тактично вписанные в историческую среду произведения современных архитекторов последних двух десятилетий. Таковы дом 23 по наб. р. Карповки, жилой комплекс по 3-й линии В.О., дома 52-56; здания на Каменноостровском проспекте, 56; площади Островского, 2; Херсонской улице, 25-27, и др. Ни об одном из действительно положительных примеров современного строительства Даянов даже не упомянул.
Трудно восхититься примитивными кубиками, построенными А. В. Жуком. В здании ТЮЗа – архитектуры нет как таковой, это - по сути, утилитарное строение без даже первичных архитектурных признаков, к тому же выстроенное при полном игнорировании градостроительной ситуации. Подобно по качеству и строение БКЗ «Октябрьский», возведённое на месте снесённого для этой цели памятника архитектуры – Димитриевской греческой церкви.
Интервью Даянова изобилует банальными, набившими оскомину, но увы, стандартными для современных архитекторских кругов передёргиваниями фактов, игнорированием художественной составляющей архитектуры (без которой архитектура перестаёт быть искусством вообще). Попытки провести параллель между «современной» архитектурой, например, начала XX и начала XXI века, невзирая на принципиальное различие продуктов архитекторской деятельности в эти периоды, выглядят как обыкновенное мошенничество.
Поэтому нет и не может быть диалога между людьми, исповедующими столь неадекватные реальности взгляды на градостроительство, как Рафаэль Даянов (в этом интервью) – и активистами градозащитных групп, генеральной целью которых является спасение историко-культурного наследия, в т. ч. и от таких «архитекторов».
Опубликовано с незначительными правками в: Невское время, 2 августа 2009 г., стр. 4
Тем, кто не читал интервью самого Даянова, предлагаем ознакомиться с данным шЫдевром непосредственно здесь:
Архитекторы - не марсиане
- Сейчас проблемы нового строительства в центре города у всех на слуху: ругают чиновников, строителей и в меньшей степени архитекторов. Но как вы могли бы с профессиональной точки зрения оценить современные постройки? Представляют ли они архитектурную или историческую ценность, или это рядовые объекты?
- Типовых и стандартных зданий сейчас нет, каждый архитектор пытается выпрыгнуть из себя. Но всегда существуют вещи талантливые и бесталанные. Среди строений начала XX века мы имеем огромный набор подчас скучной или слабой архитектуры в стиле эклектика. Но среди них есть перлы и настоящие имена. Так и сегодня. Например, то, что делает Марк Рейнберг – это талантливо. Вспомнить хотя бы жилой комплекс «Евросиба» на Петроградской стороне или здание, на Казанской улице, сразу за собором. Его много ругали: но оно не раздражает и сделано грамотно. И таких примеров в современной архитектуре более чем достаточно. Каждому времени свойственна попытка проявить себя через архитектуру. Это нормально.
- Чем же отличаются современные архитекторы от великих мастеров прошлого, почему нам так сложно полюбить их? Как можно охарактеризовать архитектурный стиль современного Петербурга?
- Мы имеем дело с эклектикой. Нужно сказать, что страна проходит сейчас тот же путь к капитализму, который проходила в конце XIX и начале XX века. В том время, как и сейчас, появлялись нелепые сооружения, которые ужасно ругали. А сейчас мы охраняем их и даже реставрируем. Взять хотя бы Невский проспект. Елисеевский магазин или дом Зингера для начала XX века были совершенно неприемлемы, но сейчас они вызывают восхищение.
- То есть безвкусные стеклянные сооружения, которые сейчас так режут глаз, через некоторое время могут стать достопримечательностями города?
- Стеклянные или не стеклянные, но какие-то из новых строений действительно станут знаковыми объектами. К примеру, сейчас в Союзе архитекторов мы создаем список зданий, которые не вошли в списки охраняемых объектов. Но мы считаем, что они достойны внимания и охраны. При этом многие из архитекторов, проектировавших эти здания, еще живы. К примеру, нам очевидно, что архитектура, которая создавалась Александром Владимировичем Жуком – это архитектура, которую нужно защищать. Это аэропорт Пулково, БКЗ «Октябрьский», ТЮЗ и другие здания. Память человеческая коротка. Кажется, что с 60-ых годов ничего не строилось. А ведь это не так. У советской архитектуры этого периода свои особенности. Железобетонные здания, построенные в 70-80 годы, спланированы гораздо удобнее, чем те же немецкие или французские. Другое дело, что мы жили иначе, по три поколения в одной квартире.
- Почему же эти объекты не вызывают у нас восхищения? Должно пройти время?
- Конечно. Но не только во времени дело. Должно быть еще и желание понять: новое всегда воспринимают в штыки. Я часто слышал, как прохожие смотрели на какое-нибудь здание и говорили, что «архитектора нужно расстрелять» или как минимум «оторвать ему руки». Они не готовы воспринимать современную архитектуру. Я не хочу оправдывать архитекторов. Но они ведь не с Марса прилетели и решили что-то строить. Это плоть от плоти нашего общества. Архитекторы точно выражают его желания и вкусы.
- Получается, бороться с разрушением исторического центра и современной застройкой бессмысленно: пройдет время – и мы полюбим здания, которые раньше казались нам ужасными?
- И эта борьба также была всегда. Если взять один из журналов «Строительный вестник» или «Зодчий» начала 20 века, можно найти массу ругательных статей. Например, о заднем фасаде Пассажа. А сегодня мы проходим мимо и не обращаем внимания.
- Судя по всему, исправить архитектурные ошибки уже не получится. Но как вы считаете, что нужно сделать, чтобы не допустить новых?
- В этом вопросе большую роль играет государство: правительство города должно определиться с приоритетами. На него ложится ответственность за все архитектурные ошибки: ведь именно чиновники разрешили строительство. Само собой, архитекторы тоже несут за них вину. Но нужно понимать, что мы работаем на заказчика. Большая архитектура делается тогда, когда есть большие деньги. Все в конце концов зависит от морального уровня заказчика. Чаще всего так называемые ошибки связаны с обыкновенной бескультурностью и безграмотностью.
- Как вы относитесь к «Живому городу»? Судя по вашим высказываниям, вы скептически оцениваете деятельность защитников исторического центра.
- Я к нему не отношусь. Меня вот что смущает. Я всегда открыт для диалога, любой защитник исторического центра мог прийти и поговорить со мной. Но почему-то обвинения есть, а диалога – нет. Проще стоять на улице с флагами. У каждого архитектора есть свое мнение. К примеру, одни говорят, что высотка на Московском проспекте недопустима, а я считаю иначе.
- Что же делать архитектору, когда ему предлагают явно сомнительный проект?
- Я уже говорил о морали. Есть проекты, в которых бы я не стал бы участвовать ни за какие деньги. Но есть те, кто скажут «а почему бы и нет». И сложно сказать, кто из нас на самом деле прав. Архитектура – это творчество, у каждого мастера – индивидуальный подход и взгляд на вещи. Конечно, большую роль играет общий культурный уровень. У нас с этим сейчас проблемы. Зайдите в любую парадную – и вам это станет понятно.
Подготовила Дария Орешкина
